Под счастливой звездой - Страница 28

— Патрик? — Она вошла в его палату, как обычно широко улыбаясь.

Прикидываться оптимистичной становилось все сложнее: Патрик таял на глазах, чахнул, превращался в мумию. Кесси с удивлением вспоминала красивого мужчину, который еще неделю назад лежал на месте высохшего скелета, обтянутого желтоватой кожей. Трудно было поверить в то, что это был один и тот же человек.

— Мистер Фишер! Патрик! — повторила она громче, потому что он ее не слышал.

Патрик перестал пялиться в стену и перевел взгляд на Кесси. Его потрескавшиеся губы растянулись в ответной улыбке.

— А вы все хорошеете, доктор Уинтерз. В отличие от меня.

Ей не хватило духу, чтобы солгать ему, сказав, что он хорошо выглядит. Кесси присела на кровать — Патрик занимал все меньше места — и подавила тяжелый вздох: еще немного, и он просто исчезнет. Он протянул ей руку, и она сжала его холодные пальцы, пытаясь согреть их своим теплом.

— Как вы?

— Плохо, — прошелестел он. — Мне осталось жить всего несколько дней.

— Не говорите так…

— Это правда. Горькая правда. Меня уже ничто не спасет. И, странное дело, я совершенно не беспокоюсь по этому поводу. Знаю, что скоро умру, но больше не боюсь. Я готов.

— Почему мы не обнаружили лейкемию раньше? — сглатывая слезы, прошептала Кесси. — Я ведь лечила вас от пневмонии, делала анализы… Как я могла не заметить, что вы больны куда серьезнее, чем казалось?

— Ну мы же лечили мои легкие, никому и в голову не могло прийти, что у меня еще и лейкоз.

— Если бы болезнь выявили на ранней стадии, все могло бы сложиться иначе. Было бы время на химиотерапию или пересадку костного мозга… — У Кесси дрожали губы.

— Милая, вы меня не слушаете, — перебил он ее. — Вы не виноваты в том, что я умираю!

Кесси покачала головой. Вообще-то она была виновата. Плохим же она оказалась врачом, если не заподозрила лейкоз, когда Патрик пришел к ней на прием в первый раз.

— Вы еще так молоды, — сказала она.

— Послушайте, — он впился ногтями в ее ладонь, — я очень ценю то, что вы так сильно переживаете за меня. Если бы не вы, мои последние дни в этом мире показались бы мне адом. Даже родственники не поддерживают меня так, как вы. Они лишь льют слезы да стенают у моей постели, будто я уже мертв. А вы… Вы до сих пор кокетничаете со мной, хотя я похож на древнего вампира, который не одну тысячу лет просидел в склепе. Я безмерно вам благодарен за то, что вы переживаете за меня, за то, что навещаете меня несколько раз в день, за то, что разговариваете со мной и поддерживаете во мне желание жить. Кесси, я ни в чем вас не виню. Вы ангел, милая! И не смейте думать, что это из-за вас я сейчас лежу в этой постели. Просто мое время пришло…

— Как же я ненавижу эту фразу!

Патрик улыбнулся.

— Вы не можете вылечить абсолютно всех своих пациентов. Иногда вы будете проигрывать, но что поделать: смерть — серьезный конкурент.

По щекам Кесси покатились крупные слезы. Она принялась вытирать их носовым платком, но они все текли и текли.

— Какой стыд, — проговорила она едва слышно. — Вы меня успокаиваете. А ведь должно быть наоборот. Я веду себя как ребенок, который нуждается в защите взрослого. И вы оказались этим взрослым.

— Как приятно вновь почувствовать себя мужчиной. — Его смех больше походил на лай, но Кесси с удивлением обнаружила, что Патрик… счастлив.

За дверью появился Винсент. Он легонько постучал по стеклу и поманил Кесси пальцем.

— Мне нужно идти, — сказала она, с нежностью глядя на Патрика. — Через час я зайду снова.

— Я буду вас ждать.

Она отправилась на поиски Винсента, который уже успел куда-то исчезнуть. Вряд ли у него было какое-то дело к ней, скорее всего, он просто пытался дать ей понять, что она снова перешла границу, отделяющую врача от пациента.

Кесси обнаружила Винсента у поста медсестер. Горе-психиатр часто там ошивался — изучал, по его словам, женскую психологию.

— У меня перерыв, — сказала Кесси, предваряя его вопрос. — Я могу проводить свободное время там, где мне вздумается.

— Ты защищаешься, хотя я еще ничего не сказал, — с самодовольной улыбкой произнес Винсент. — Какой из этого можно сделать вывод?

— Откуда мне знать, я же не психиатр.

— Ты чувствуешь свою вину за то, что нарушаешь все уставные правила.

— Нет, я виню себя за то, что молодой мужчина, который мог бы жить да жить, не сегодня, завтра умрет.

Винсент удивленно расширил глаза.

— А ты-то тут при чем?

— Я не обнаружила болезнь вовремя!

— Подожди-ка. — Он огляделся по сторонам и понизил голос: — Так лейкоз проявил себя еще тогда, когда Патрик Фишер лечился от пневмонии, но ты по какой-то причине проигнорировала результаты анализов, я правильно понимаю?

— Я должны была обратить внимание на анализ крови, но не сделала этого.

— Кесси, ты ведь не сказала об этом пациенту?

— Сказала, естественно!

Винсент схватился за сердце.

— Тебе необходимо срочно обратиться к нашему адвокату. Если мистер Фишер или его родственники подадут на тебя в суд за халатность, ты потеряешь работу, а клиника — несколько сотен тысяч долларов, и это в лучшем случае!

— Я видела только очевидное. — Кесси будто не слышала его. — Пациент поступил к нам в клинику с подозрением на пневмонию, и я лечила его только от этой болезни, а ведь могла бы более внимательно отнестись к нему!

— Ты меня в могилу сведешь, Кесси! — судорожно вздохнул Винсент. — Так ты несешь ответственность за то, что лейкоз выявили слишком поздно?